Поэт Андрей Мухраев: «В Бурятии я не знаю человека, который смог бы объединить писателей» Жителям Бурятии известно имя поэта и писателя, драматурга и журналиста Андрея Мухраева. Он единственный из Бурятии, чье имя включено в книгу «Прозаики России», выпущенную в Канаде. 

Культура 28 мая 2013, 10:05 8661
Поэт Андрей Мухраев: «В Бурятии я не знаю человека, который смог бы объединить писателей»
Еще его знают, как автора пьесы «Распятие», которую Владимир Витин ставил в Театре бурятской драмы. Сюжет, говорит сам автор, в том, что «парень-азиат, можно сказать, бурят, видит во сне евангельские истории, происходящие в монгольском мире». Несколько лет назад он выпустил несколько номеров журнала «Эпикур», в котором был главным редактором. Журнал был посвящен людям, которые в какой-либо степени прославили Бурятию не только в России, но и за ее пределами. Но сейчас, в интервью будем говорить о самом поэте – Андрее Мухраеве.  Андрей Антонович, как вы пришли в литературу? Начал писать стихи, потом рассказы. В середине 80-х стал посещать литературное объединение «Баргузин». Тогда оно было творчески очень сильным. Им руководил Ким Балков, его посещали - Рахмет Шойморданов, Максим Клименко, Сергей Пурбуев, Петр Янданэ, Юрий Невский, Татьяна Григорьева, Галина Мерясова, Саржана Дугарова, Юрий Манзанов, Татьяна Алехина, Аркадий Перенов, Геннадий Орлов, Леонид Хомяков, Юрий Извеков, Алексей Анготкин, Агу Содномов, Галина Чеботарева, Галина Гуменюк и другие талантливые поэты и писатели. В те времена молодому автору было достаточно сложно где-нибудь напечататься. А Ваши произведения были опубликованы? В газете «Молодежь Бурятии» напечатали короткий рассказ «Сторожиха». Я написал его под впечатлением рассказов моих родственников о женщине, которая во время войны брала из хранилища зерно, и это спасло от голодной смерти ее детей. В рассказе ставился вопрос о преступлении закона ради спасения жизни, закона совести. Правда, я это сейчас так умно все объясняю, а тогда просто написал рассказ. Его напечатали, по-моему, в 1987 году. Тогда в Улан-Удэ были практически две газеты: «Правда Бурятии» и «Молодежь Бурятии». После публикации обо мне узнали в творческих кругах. В «Правде Бурятии» написали, что рассказ очень спорный, а молодой автор мрачно смотрит на нашу историю и так далее. Но и эта критическая статья только повысила интерес ко мне как к автору. Дальше в «Молодежке» напечатали отрывок из рассказа «Кукла», подборки стихов, рассказ «Большая шутка». Эти публикации стали возможными благодаря Александру Дружинину, который тогда работал в «Молодежи Бурятии». Не забудьте, что тогда еще были времена СССР. Насколько, я знаю, вы учились в Литературном институте... Перед этим я окончил ВСТИ, потом работал в Гусиноозерске, дежурным электромонтером на ТЭЦ-1. В 1989 году меня и Сергея Пурбуева пригласил к себе председатель Союза писателей Бурятии Николай Дамдинов. Он сообщил нам, что нас выбрали для поступления в Литературный институт, в группу монгольского перевода. Помню, что он напутствовал нас, сказал, что мы будем представлять Бурятию, что это большая ответственность для нас. Вообще, Николай Гармаевич проявил очень большую заинтересованность в нашей учебе. Он был депутатом Верховного Совета СССР и бывал в Москве. Он приглашал нас к себе в гостиницу «Россия», угощал, рассказывал о себе, расспрашивал об учебе, давал советы. У меня остались очень теплые воспоминания об этом выдающемся человеке, народном поэте Бурятии. Литература воспитывает и порождает новых героев. Простой пример: до рассказов Тургенева в России не было тургеневских женщин, они появились после того, как рассказы Тургенева стали популярны. Это можно отнести к разным Плюшкиным, Обломовым, Хлестаковым, которые наводнили Россию, хотя их, вроде бы, высмеивали. Это же касается революционеров, образу Павла Корчагина следовала молодежь 30-40-х годов. Может быть, судьба России была бы другой, если бы литература пошла по пушкинскому, а не по гоголевскому пути. В «Сказке старого Хубитэ» я предпринял попытку создать положительного героя. Младший Хубитэ, в этом смысле, вызывает у меня большое уважение, это человек, который преодолел свой страх, человек, который взял на себя ответственность, и спас свою деревню от страшного и хитрого врага. В каждом из нас живет или Хубитэ, или Лупсан, а, скорее всего, оба одновременно. Я надеюсь, что, когда мы победим этот страх на ментальном уровне, у нас появятся личности, которых будет знать вся Россия, весь мир. А как попали на высшие литературные курсы? Я десять лет жил в Москве и в 1997 году у меня были большие проблемы с жильем. Моя однокурсница по Литературному институту Дарима Райцанова совершено случайно сообщила мне, что я могу попробовать поступить на высшие литературные курсы (ВЛК). Правда, для этого нужно было быть членом Союза писателей России, иметь две изданные книжки и рекомендацию от местного отделения Союза писателей России. А у меня ничего этого не было, но я пошел на высшие литературные курсы, взяв рукописи своих стихов и рассказов. Меня встретила секретарь Нина Аверьяновна Малюкова, которая сразу же повела к проректору Литинститута, ректору ВЛК Валентину Васильевичу Сорокину. Мы с ним поговорили о Бурятии, об общих знакомых, о Союзах писателей. Валентин Васильевич посоветовал поступать «на прозу», куда конкурс был меньше, чем на семинар поэзии. Он попросил мой билет члена Союза писателей. «Я не член Союза писателей», - ответил я и подумал, что сейчас наш разговор закончится. Но Валентин Васильевич написал на моих рукописях: «Кандидат в члены Союза писателей России». Узнав, что у меня нет книг, он снова пишет: «Книги находятся в печати в типографии». Через два дня я опять пришел туда, и мне сказали, что я принят на высшие литературные курсы. Позже писатель Евгений Евгеньевич Чернов говорил мне, что прочитал только рассказ «Сторожиха», и сразу же решил взять меня к себе на семинар. Я жил в комнате, где жил Александр Вампилов, Нина Аверьяновна хорошо его помнила. И наш драматург Булат Гаврилов очень любил бывать у меня и сидеть в старом кресле. Ему было приятно думать, что в этом кресле сидел сам Вампилов. Хотя, кресло вряд ли было таким старым. Потом я участвовал во всероссийской конференции молодых литераторов. Так как у меня не было изданных книг, меня решили не принимать в Союз писателей России. Но я прочитал два своих стихотворения на прощальном вечере и меня все-таки решили принять. Андрей Антонович, разве у вас нет книг? Две мои книжки стихов изданы самиздатом без идентификационных номеров. Первая книжка вообще просто распечатана на принтере, а рассказы печатались только в журналах. Не обидно, что так мало издавали ваши произведения? Нет. В 1999 году принималось решение - закрывать или не закрывать ВЛК. Было предложено рассмотреть произведения лучших представителей ВЛК 97-99 годов на заседании Международного Союза писателей. Мои рассказы были представлены от семинара «Проза», стихи Марины Струковой из Саратова от семинара «Поэзия», а статьи Андрея Смолина из Вологды - от семинара «Критика». На обсуждении под председательством Юрия Бондарева участвовали - Юрий Кузнецов, Валентин Сорокин, Павел Гусев, Евгений Чернов и много других, фамилии которых я не запомнил. Тогда обсуждали три моих рассказа - «Легенда о великом шамане», «Окно» и «Распятие». Произведения оценили очень высоко. И мне этого оказалось достаточно. Я понял, что есть люди, которые понимают мое творчество. Признание этих людей очень весомо для меня. Какой жанр сложнее для вас, поэзия или проза? Я написал около пятидесяти стихов, которые мне самому нравятся, и около десятка рассказов. Еще есть четыре пьесы. Если признаться честно, я никогда не смогу написать роман. Меня восхищает трудолюбие моего друга Алексея Гатапова, который создал «Тэмуджин», я бы этого сделать не смог. А появление стихов – это тайна, быть причастным к которой – это огромное счастье. Хорошие стихи - подарок от Бога. Есть люди, которые признаются, что постоянно перечитывают мои стихи. Несколько лет назад мне повстречалась одна бабушка, которая всегда говорила мне: «Андрей, мне так нравятся ваши стихи». Видимо, эти люди близки мне по духу. И кем вы себя считаете, поэтом или прозаиком? Наверное, поэтом, а потом уже все остальное. Стихи будят в человеке возвышенные чувства, затрагивают какие-то тайные струны души. Если человек перестанет любить и чувствовать стихи, он перестанет быть человеком, существом духовным. Как оцениваете нынешнее состояние искусства Бурятии? В середине 2000-х, как мне кажется, был некоторый подъем национальной культуры. Свои книги издавал поэт Сергей Тумуров, режиссер Сергей Бальжанов ставил пьесы Булата Гаврилова, того же «Чингисхана». Прославились Даши Намдаков и Зоригто Доржиев, Алексей Гатапов писал свой «Тэмуджин», появился талантливый режиссер Олег Юмов, в Бурдраме были поставлены спектакль «Улейские девушки», пьесы Геннадия Башкуева, а также мой спектакль «Распятие». Расцвел театр «Байкал», появились новые талантливые певцы. А потом произошел небольшой спад. Надеюсь, что это спад перед новым, еще более качественным подъемом. А в каком состоянии находится сейчас литература Бурятии? Я бы сказал в медленно затухающем, хотя люди всегда будут не только читать, но и сочинять стихи, рассказы. Государство не уделяет литературе должного внимания. Я думаю, в этом виноваты и сами писатели. Видите ли, в советское время партия выделяла на поддержку писателей большие деньги, организовывала их работу, объединяла в творческий союз, выплачивала гонорары и издавала книги, а сейчас этого нет. По моему мнению, одной из причин является то, что писатели не могут сами объединиться, ведь почти в каждом из нас сидит мощное эгоцентричное, творческое ядро, которое не хочет ни с кем и ни с чем объединяться. На самом деле объединение писателей – это мощная сила, которая заставила бы любую власть считаться с собой. Писатели, может быть, и сами не понимают, какую силу они представляют. Но объединить писателей – очень сложная задача. В нашей республике я не знаю человека, который смог бы объединить нас. Но во многих других странах нет Союзов писателей, а литература процветает… Я специально не изучал этот вопрос. Не так давно у нас был в гостях молодой писатель из США Мэтт Дэвис. Он приехал в Бурятию вместе с моим другом по Литературному институту Гуна Аюрзаной. Так вот, Мэтт пишет статьи и рассказы для одного из университетов и может позволить себе ездить по всему миру. То есть поддержка писателей проходит через университеты. Кстати, Аюрзана - один из самых популярных писателей Монголии. Его романы – это уже мировой уровень. Я переводил его роман «Долг десяти снов» для журнала «Байкал». Андрей Антонович, в чем, по вашему мнению, главное предназначение литературы? Сеять разумное, доброе, вечное. Литература – это главное из искусств. Именно на основе литературных произведений художники и скульпторы, режиссеры и композиторы создавали свои лучшие произведения. Литература определяет духовное основание государства, направление его духовного развития. Каков, на ваш взгляд, вектор нынешнего развития России? Не знаю. Но он должен быть основан на принципах любого сильного государства, это - вера в Бога, любовь к родине, гордость за свою историю, патриотизм и бескорыстное служение ближнему. Если молодежь не будет воспитываться на этих принципах, то государство получит поколение, которое впоследствии может разрушить само это государство. А литература как раз должна воспитывать молодежь. Источник - ИД «Буряад унэн»
Копирование разрешено только с письменного согласия главного редактора
28 марта