«Читатели пишут»: Истории патриота Прибайкальского района об озере Колок На этот раз мы публикуем рассказ Виктора Аникьева – пенсионера, жителя Турунтаево и настоящего патриота Прибайкальского района. В сегодняшней истории участниками становится Виктор и его друг Лёха. Слово автору.

Мы продолжаем рубрику, в которой даём слово обычным читателям. На этот раз мы публикуем рассказ Виктора Аникьева – пенсионера, жителя Турунтаево и настоящего патриота Прибайкальского района. Он борется за многими любимое озеро Колок. Но об этом в одном из следующих номеров. Сегодня же это озеро – место, где разворачиваются события, участниками становится Виктор и его друг Лёха. Слово автору.  

КОЛОК

Дорогие читатели. Хочу поведать об одной из интересных рыбалок, которые мы с моим закадычным другом Лехой провели на озере Колок. Сам процесс рыбной ловли не буду описывать, так как это можно прочитать в любой литературе и он, как правило, очень скучный и нудный. А вот происходящие события, которые всегда сопутствуют этому мероприятию, очень интересны и к тому же поучительные. И чтобы лучше понять описываемое в этом рассказе, необходимо отметить, что все это происходило в советский период развития нашего общества, так называемой эпохе «застоя». Большинство населения ждет не дождется, когда она опять настанет.

В этот период у большинства лиц, как у нас Лехой, машин еще не было, а добирались мы до своего любимого рыбного озера на его старом-престаром мотоцикле марки «Урал». Когда новый – то это незаменимая техника в хозяйстве. Но он был у нас уже в возрасте, и я не могу вспомнить ни одного случая, чтобы поездка была нормальной: то шины спустит, то бензин каким-то образом исчезнет, а то и мотор сломается, да так, что на тросике с рыбалки возвращаемся. Одни тяжкие приключения, да и только. Ночевали обычно на берегу и на земле. С одного бока было жарко от костра, а другой бок замерзал. Но со временем, нахватав житейского опыта, эту проблему мы устранили следующим образом. Решили, что хватит отмораживать почки, нужно делать стан или зимовье, или землянку, да что угодно, но не мерзнуть по ночам, особенно на берегу, где еще снег лежит.

В это описываемое время еще не во всех селах были магазины. И население сильно страдало от нехватки продуктов и других мелочей, необходимых для жизни. Более грамотные из населения  писали жалобы во все инстанции, чем очень беспокоили власть района. Поэтому всевидящий райком обязал наше Прибайкальское райпо решить эту проблему, что они и сделали путем приобретения автолавки.

И в определённое время по ближайшим селам: таким как Иркилик, Холзаново, Клочнёво стала ездить автомашина ГАЗ-53 с металлической будкой. Хлеб, соль и сахар всегда были в ней в наличии. Будочка имела металлическую дверь и два окна, одно из которых открывалось, и через него жители осуществляли свои покупки. Всех это вполне устраивало. Все необходимое для проживания они получали, а на большее не рассчитывали из-за отсутствия денег и жалобы прекратились.

Со временем так называемая автолавка пришла в негодность, из-за ненадобности и будочку сняли и поставили на землю в ограде райпо. Была она железная, добротная, не пропадать же добру, и в ней стали хранить цемент. Получилось следующее: приятно вспомнить слова Черномырдина, который говорил, что мы хотели как лучше, получилось как всегда! Со временем цемент, на то он и цемент, засох и засох изнутри по самые окна. И будочка перестала использоваться. Договорившись с руководством райпо о смене собственности, я за несколько щук, по договоренности с водителем самосвала, и привез это добро на берег озера Колок и вывалил на край поляны. При падении от удара цемент раскололся на куски и высыпался на землю. В дальнейшем эти куски использовали при складывании печи. Вдоль стен соорудили нары из жердей, окна закрыли целлофановой пленкой и получилось вполне сносное жилье, зимовьем можно назвать, и мы с Лехой перестали бедствовать у костра под телогреечкой.

Но вернёмся к описываемым событиям. Подъехав к будочке, мы увидели, что вокруг поляны горят уже 3-4 костра. Были удивлены такой активности рыбаков, так как в такой период весны, кроме нас, на Колоке никто не бывает. Озеро было полностью во льду, то есть еще не растаяло, хотя забереги с чистой водой по краям уже виднелись. Быстро поставив в них сети и затопив печку, устроились ужинать.

Самые приятные минуты рыбалки: вечером у костра, под рожень, с крепким чаем и приятной беседой. Поляна небольшая, и было заметно, что соседи тоже оживились после крепкого чая и стали разговаривать громче. Ближе всех с левой стороны нашего стана расположились работники от одной из ТЭЦ, как я понял, поскольку в основном они говорили о своей работе. И чем больше говорили о работе, тем больше спорили.

Напротив нас, за маленьким костром, были более скромные рыбаки. Я понял, что они только что упустили большую щуку. Надо бы знать, что упущенная рыба всегда бывает больших размеров и ранее ему, рассказчику, никогда не попадалась. В дальнейшем я описываю события со слов самого рыбака. Когда я потянул сети, то поднял со дна щуку. Вот таких размеров! (и длины обеих рук у рассказчика до требуемой длины, по-видимому, не хватило, и он вынужден ее размеры увеличить длиной ручки черпака, вынутого из котелка с ухой). Она как глянула на меня, как врезала хвостом – так сеть пополам, а она, сделав круг, как торпеда, ушла под кромку льда, и от ее движения льда кромку подняло. Мы с Лехой похихикали, по-другому не скажешь. А зря! Пока выяснялось, что летом того года в этом углу озера пацанами из села Зырянск действительно была поймана очень крупная щука. По-видимому, она и была.

Для полноты и правдивости рассказа необходимо отметить, что окружающая нас природа была просто под заказ: шаловливый ветерок у берега стих окончательно. Окружающий полянку мелкий осинник не шумел и не качался. На голубом-голубом небосклоне ни одной тучки. Антон Павлович Чехов, когда проезжал по Бурятии на Сахалин по московскому тракту, такое небо Бурятии назвал второй Швейцарией. Как писателю ему виднее. Короче, полная идиллия спокойной жизни родного края. Тишина. Работа закончена, сети поставлены, а в кружках еще оставался самогон на травах. Да, дорогой читатель, про самогон, настоянный на травах, хотя бы на тысячелистнике, это особый разговор. Но это уже нужно рассказывать отдельно, чтобы проникнуться, слиться с природой и сидя у костра. Да… Вернемся к нашим событиям.

В продолжение наступающего вечера под рев мотора и громкой блатной музыки на поляну с дороги выскочила «Волга». В те годы на таких тачках ездили только крутые и уважающие себя люди. Багажником на поляну и капотом в кусты –  машина лихо остановилась. Из нее высыпали деловые люди разного калибра. Последним вышел бугор, судя по замашкам, и тут же стал раздавать всем прибывшим указания. Кому машину разгружать, кому резинку, то есть лодку качать, кому за дровами бежать и костер налаживать. Судя по быстрому выполнению ЦУ, было видно, что всем не терпелось поужинать, так как остановка на бурхане дает о себе знать. По их замашкам, я не ошибся – это была элита нашего общества, да не просто элита, а элита таксистов из города Улан-Удэ. Только они знали, как надо жить или отдыхать, или хотя бы ловить рыбу. А башлык у них вообще был пуп земли. Он, по-видимому, и свел всех «деловых» в одну ватагу. Устроившись, заговорили они быстро и громко, и стало шумно от их возгласов-вопросов. Пошел процесс ужина и возлияния крепких напитков. Разговор пошел о ножах: какой красивее, крепче, лучше и так далее.

Стало темнеть, костры разгорались ярче, разговоры громче, и мы с Лехой ушли отдыхать. Мы знали, что рыба все равно поймается и завтра целый день нужно будет работать. Снимать сети, делать шкерку, трясти сети и опять ставить. То есть делать все то, за чем мы приехали на рыбалку.

Засыпая в тепле и благодушном настроении, я слышал, что деловые соседи тоже угомонились и тоже затихли. Все затихли. Напрасно я так подумал. Кто-то в тяжелых сапогах: бум, бум, бум (как у Евдокимова «После бани») пробежал по поляне мимо нашей будки, задел за угол, выскочил на берег и стал кричать: «Гоха! Гоха!а!а!». В ответ тишина. А иначе и не могло быть. Некому отвечать. И опять очень громко: «Гоха, Гоха!а!а!». Ну все, выспались, подумал я и не ошибся. Это «Гоха!» прозвучало два-три раза. И короткая тишина. Ну где здесь сон?! И вдруг! По тропе мимо нашей будки пробежала уже толпа народу: бум, бум, бум. И тот же топот в обратную сторону – бум, бум, бум, и все затихло. «Слава богу!» - сказал Леха, - «сами убрали его с берега». Он тоже проснулся. Мы поворочались и вновь заснули. Только заснули, как по-новому: бум, бум, бум. Тот же топот. Чуть нашу железную будочку не свернул, аж кирпичи посыпались, и вновь истошные крики с берега: «Гоха! Гоха!а!а!».

Ну все! Кончилась спокойная жизнь! А завтра рыбачить, то есть целый день трудиться, и не поспишь. Я стал одеваться. Но меня опередили. И вновь толпа пробежала: бум, бум, бум. Схватили «любителя покричать во тьму» и вновь убежали к своему табору.

Я подумал по-житейски, что этим дело обычно не должно кончиться и за ночь не раз проснемся, а раз я оделся, то пойду к табору нарушителей спокойствия. Там был шум, гам, разброд и шатание. Я нашел их башлыка и сказал, что будить соседей очень плохо. А мы соседи. А завтра работать, если приехали рыбачить. И применил обычную тактику, впрочем, безотказную. Я к вам пришел разговаривать, так как я спокойный и тихий. А мой кореш, у него кулак, что ваш котел для ухи, он не будет с вами разговаривать. Мы с Лехой вместе учились, вместе списывали, за оной партой сидели, и я знал, что сказать. И частенько этим пользовался.

Башлык заверил меня, что все будет нормально, они примут меры, и я ушел спать.  И вправду, нас больше никто не беспокоил. Со стороны бригады рыбаков на «Волге» никакого шума. Был дружный храп. Видать, крупно выпили, посочувствовал я им. 

Назавтра с утра пораньше начались трудовые будни рыбака. Мы с Лехой сплавали за сетями и вывалили их с рыбой за будкой на брезент и стали шелушить рыбу, трясти сети и на шушега развешивать. Мы не торопились. Погода была хорошая, тем более между делом готовили хороший обед, чай зеленый с молоком, ражень из свежей щуки и еще кое-что погорячее.  Во время работы мы обратили внимание, что наши «деловые» соседи бороздят озеро постоянно. Туда-сюда и обратно. Леха сразу определил, что рыбаки из «Волги» ищут свои сети. Их лодка подплывала к берегу и вновь уплывала по-новому. Я вспомнил вчерашний их разговор, что на ЛВРЗ дядя Вася-кузнец делает по-особому ножи. Напильник соединяет с двумя прутами арматуры, нагревает и, вставив в тисы, закручивает между собой круто, как тетиву у сетей. Затем эту крученую штуковину кует до плоского состояния, и из этой пластины получается лезвие ножа, а нож крепче стали Златоустовской, причём SOLINGEN вообще в подметки не годится. Таким образом, он на заказ сделал им, таксистам, два ножа. Один у них уже украли, а второй сделал я предметом вечернего разговора и им резали колбасу.

Рыбы нам попалось достаточно и, отложив в пакет десяток щук средней величины, я пошел к «Волге». По дороге я зашел в бригаду ТЭЦ узнать, чем закончились ночные поиски рыбака Гохи в озере. Башлыка я сразу признал и на мой вопрос он сказал, что ночная беготня очень неприятна была и для них. Парень, который искал несуществующего Гоху, перепил, так как до этого он не злоупотреблял, и они были вынуждены его просто связать по рукам и ногам, а чтобы он не уполз и в дальнейшем никого не будил, привязали к крепкому пню. Благо, на рыбалке всегда веревок хватает. И показал мне этот старый, горелый, но крепкий пень. Представив эту картину: рыбака, перепачканного сажей, да еще с похмелья, дабы не начать хохотать, поспешил с рыбой к «деловым» людям, как мысленно я обозначил бригаду таксистов.

У «Волги» все вещи и продукты питания, и одежда находились в хаотичном состоянии, то есть в куче. Башлык ходил вокруг машины злой и мрачный. Лицом он был сам мрачнее тучи, нависшей над озером с Бурлинской стороны. От него я узнал, какие плохие люди, что украли у них ночью сети. Они их поставили недалеко от берега, ищут с рассвета и найти не могут. Ищут по очереди и уже две монтировки утопили. Один из членов бригады стал доказывать башлыку и пальцем показывать и рассказывать, что лодка не там плавает, что за островом они не плавали и сети поставили между островом и берегом. И он это хорошо помнит. В ответ бугор выругался и пожалел, что сам не поплыл сети ставить, а им, таким то, доверился, что он приходит к выводу, что поскольку водка все равно кончилась, поиски необходимо прекратить и собираться ехать домой.

Я решил подсуетиться и, показав пакет с рыбой, а он был внушительный с виду, сказал, что без рыбы ему никак нельзя возвращаться. Мы можем помочь в поисках сетей, так как они могли их поставить куда угодно в сумерках. А мы будем еще одну ночку ночевать и будем смотреть, так что пусть надежды не теряют. На озере Колок никогда сети не воровали. А за рыбу в подарок он может меня отблагодарить, оставив мне этот ржавый нож. Ведь в деревне плохо без ножа, а эти ребята такие крутые, что себе еще достанут. Бугор молчал, но по лицу было видно: и нож жалко, и домой нельзя без рыбы приезжать. Есть такие ненормальные жены у некоторых рыбаков, что если он приехал с рыбалки и без рыбы, значит вообще не ездил на рыбалку. А время провел бог знает где и с кем. В это время на наших глазах один из тех, что знает, где стоят в озере сети, открыл багажник «Волги». Все обомлели. Багажник большой, объемный, и на дне его лежат два мешка сухих сетей. Вот они. Их и не ставили. Все молчали…

Сюжет такой, что Голливуд отдыхает. Жаль тех, которые не ездят на рыбалку. Такую картину, такие лица больше никогда и нигде не увидишь. Звание «башлык» у бугра среди его рыбаков в этот момент явно пошатнулось. Не дожидаясь развязки, поняв, что теперь им не до меня, я сунул ему пакет с щукой в руки и, взяв с брезента нож, скорее ушел.

Все это за нашей будкой, где мы разбирались с рыбой, я рассказал Лехе, который хохотал до упада, даже работу приостановил. Как уехали крутые, мы уже не видели, никто из них к нам не подходил и как рыбачить советы не давал.

фото: pixabay.com