«Снова в СССР?»: Освобождённый труд Все, кто вырос в СССР, помнят о таком феномене, как коммунистический субботник.

Молодёжь же может почерпнуть из Википедии, что «…для большинства населения это был принудительный труд в выходные дни», отлынивание от которого было чревато политическими последствиями (можно было попасть в разряд неблагонадёжных). Похоже, Википедию составляли враждебно настроенные к социализму люди, потому что субботники имели более важное значение.

ДЕНЬГИ – ЗЛО

Главной проблемой социализма в СССР было наличие денег – этого бога капитализма. Некоторые социологи даже считают, что в СССР никакого социализма не было, а это была такая разновидность капитализма, в которой население было лишено прав собственности на средства производства. Дескать, все экономические отношения в «социалистических» странах базировались на использовании денег, а потому сохраняли свою капиталистическую природу.

А вот субботники называли «праздником освобождённого труда», подразумевая освобождение как раз от власти денег. Идеологи видели в субботниках прообраз будущих экономических отношений коммунистического общества, где труд из способа выживания человека превратится в форму самореализации, творчества. Так как лозунг коммунизма был кратким, ёмким и … фантастическим: «от каждого по способностям, каждому - по потребностям». Известно, что потребности человека границ не имеют и, чтобы их все удовлетворить, нужно иметь ресурсы Вселенной, не меньше.

В СССР же лозунг был скромнее: «От каждого по способностям, каждому – по труду». Только с оценкой труда была проблема – редко кто соглашался, что ему платят столько, сколько он заслужил. Как видим, всё упирается опять же в деньги.

Но субботники возникли, как и Советы, стихийно, вожди коммунизма их не придумывали. Это было «творчество масс». Первый субботник состоялся в депо «Москва-Сортировочная» 12 апреля 1919 года, когда в стране полыхала Гражданская война. В ответ на призыв Ленина улучшить работу железных дорог коммунисты-железнодорожники придумали, как это сделать без привлечения дополнительных денег. Группа рабочих (15 человек) после окончания рабочей смены вернулись в цех и продолжили ремонтировать паровозы. Они работали 10 часов подряд и за это время отремонтировали три паровоза. В протокольной записи организатора мероприятия (председателя деповской партъячейки Буракова) отмечалось, что «после обсуждения текущего момента решили продолжать ночную работу еженедельно – до полной победы над Колчаком». Как видим, рабочие тогда ни о каком «освобождённом труде» и не думали, нужно было ремонтировать паровозы для фронта, они и ремонтировали.

Другое дело, что первый массовый субботник (205 человек), состоявшийся 10 мая 1919 года, уже был пропагандистской акцией, на которую тут же откликнулся огромной статьёй «Великий почин» В.И. Ленин. Почин московских железнодорожников, подхваченный на промышленных предприятиях, Ленин назвал проявлением героизма трудящихся масс, начавших практическое строительство социализма. В обстановке хозяйственной разрухи, голода, падения производительности труда субботники были восприняты им как выражение нового, коммунистического отношения к труду.

Как мы помним, на известной картине и сам Ленин трудился на субботнике – нёс с напарником бревно по Красной площади. Неважно, откуда бревно взялось на Красной площади и куда они его несли. Главное – сам Ильич бесплатно трудится вместе с товарищем Луначарским как простой рабочий. Это было 1 мая 1920 года в рамках первого Всероссийского субботника, проведённого по решению 9-го съезда РКП(б). Но и до этого события движение уже приобрело массовый характер, и тысячи рабочих трудились бесплатно в выходные дни, помогая фронту.

Широкое распространение субботники получили в 1930-е годы, но к тому времени из добровольных они стали «добровольно-принудительными», это когда формально люди выходят на работу по своей воле, а фактически – под угрозой «оргвыводов», если проигнорируешь мероприятие. Для хозяйственных руководителей субботники стали способом выполнения плана, но одновременно была убита идея труда, освобождённого от денег.

ЗА ЧТО БОРОЛИСЬ…

Будучи школьником и студентом, я участвовал во множестве субботников и воскресников. В основном это были мероприятия по уборке территории учебного заведения от мусора к наступавшему Первомаю. Но иногда выезжали «на картошку» в подшефный колхоз. Студенты и школьники убирали урожай, который колхозники почему-то сами убрать не могли. Субботники проходили весело, запомнилось, что настроение в это время было хорошим, не омрачённым тем, что работали бесплатно и не совсем добровольно. Но и особых причин для отказа я не находил.

Некоторые выезжали на овощебазы – перебирать овощи, отделяя сгнившее добро от ещё неиспорченного. Тем не менее значительная часть урожая (за который уже были уплачены деньги колхозам) благополучно сгнивала в хранилищах. А вот такие сигналы из СМИ настроение сильно снижали. Мы, значит, трудились, а эти… всё сгноили!

Это было следствием «бесхозяйственности» - термин был общеупотребительным на просторах СССР, так как к 1970-м годам в стране бичом стала безответственность руководителей за результаты деятельности их предприятий. В 1970-80 годы многие рабочие субботники проводили на рабочих местах – они делали свою обычную работу, перечисляя часть заработка в какой-нибудь фонд помощи. И это был уже не один день в году, как Всесоюзный субботник 12 апреля. Субботников могло быть несколько в году, и они перестали быть «добровольно-принудительными», став неким ритуалом. Так формализм и тупость бюрократического болота загубили нежный росток нового общества, которое могло бы, в конце концов, вырасти. Не выросло, затоптали.

О чём писал Ленин в своей статье? «Коммунистические субботники» потому так важны, что начали их рабочие вовсе не поставленные в исключительно хорошие условия, а рабочие разных специальностей, в том числе и рабочие без специальности, чернорабочие, поставленные в обычные, т.е. самые тяжелые условия. Мы все хорошо знаем основное условие падения производительности труда, которое наблюдается не в одной России, а во всем свете: разорение и обнищание, озлобление и усталость, вызванные империалистской войной, болезни и недоедание. Последнее по важности занимает первое место. Голод — вот причина. А чтобы устранить голод, нужно повышение производительности труда и в земледелии, и в транспорте, и в промышленности. 

Получается, следовательно, какой-то порочный круг: чтобы поднять производительность труда, надо спастись от голода, а чтобы спастись от голода, надо поднять производительность труда. Известно, что подобные противоречия разрешаются на практике прорывом этого порочного круга, переломом настроения масс, геройской инициативой отдельных групп, которая на фоне такого перелома играет нередко решающую роль. Московские чернорабочие и московские железнодорожники (конечно, имея в виду большинство, а не горстки спекулянтов, управленцев и т.п. белогвардейщины), это трудящиеся, которые живут в условиях, отчаянно трудных. Недоедание постоянное, а теперь, перед новым урожаем, при общем ухудшении продовольственного положения, прямо голод. 

И вот эти голодные рабочие, окруженные злостной контрреволюционной агитацией буржуазии, меньшевиков и эсеров, устраивают «коммунистические субботники», работают сверхурочно без всякой платы и достигают громадного повышения производительности труда, несмотря на то, что они устали, измучены, истощены недоеданием. Разве это не величайший героизм? Разве это не начало поворота, имеющего всемирно-историческое значение?».

Перелома настроений народных масс в сторону свободного труда добиться не удалось. Перелом случился в обратную сторону, потому что командно-административная система, в которую переродилась партия большевиков, любое начинание превращалось в формальный ритуал, как те речи, что произносились с трибун и в которые не верили ни слушатели, ни сами ораторы. В 1990-е те же самые ораторы произносили уже другие речи.