Качели жизни Елены Жамбаловой Лауреат премии «Лицей» о судьбе, литературном объединении в Бурятии и местах «силы».

Общество 23 июня 2019, 10:50 3633
Качели жизни  Елены Жамбаловой

До боли откровенная, до страшного искренняя, живая и безумно талантливая. Такой я увидела поэтессу Елену Жамбалову, единственного лауреата премии «Лицей» в Бурятии. Ровно год назад в Москве на Пушкинской площади девушке присудили 2-е место в номинации «Поэзия» за сборник стихов «Мороженое для внутреннего ребенка». Почти два месяца назад мы записали это интервью,  но потом в жизни поэтессы наступил нелегкий период: без прикрас и цензуры, абсолютно не кокетничая, а то и крепким словцом она шокировала подписчиков, рассказывая о своих проблемах. Недруги оставляли гневные комментарии под порой компрометирующими постами, а поклонники еще более укрепились в мысли, что молодая поэтесса – человек неординарный, остро и тонко чувствующий, но главное, способный воспринимать окружающий мир не только умом, но и сердцем, а потом все это воплощать в стихи: злободневные и близкие каждому. Об этом и не только в нашем интервью.

- Лена, позволь мне не спрашивать тебя про ритм, размер и форму. Надеюсь, ты не против поговорить о простом, о жизненном. Давай начнем с самого банального вопроса: как начался твой путь поэта?

- У многих стихи начинаются с обиды, а у меня с вины. По сей день посредством стихов я пытаюсь что-то преодолеть. А тогда, еще в детстве, я очень сильно обидела лучшую подругу и не знала, как извиниться. Тогда села и начала писать, а потом, сидя на речке, прочла ей написанное. И мы помирились. Так и повелось с тех пор. Как только меня что-то шокировало или торкало, по-плохому или по-хорошему, неважно, то я должна была это назвать, чтобы пережить. 

- А переживаний было много. Я знаю, что твое детство простым не назовешь: расставание с отцом, переезд в чужой город…

- Переехали мы с младшей сестренкой и мамой из Красноярского края поселка Балахта в 1998 году. Папа был зависим, не смог преодолеть свою страсть к алкоголю. Хотя таких семей - каждая вторая, мои переживания не были уникальными. Раньше я винила отца, но моя собственная жизнь помогла простить его. Сегодня я знаю, что это такое. 

- Мы уехали к бабушке в поселок Баргузин. Моя бабушка – удивительная женщина, мы похожи с ней характером, она всегда помогала мне и помогает. Зовут ее Глафира Антоновна Перфильева, она читает вашу газету и, пользуясь случаем, хочу передать ей привет. А заодно поздравить с юбилеем - 80 лет, который был в марте. И маме своей хочу сказать спасибо. 

Возвращаясь к твоему вопросу о трудностях, скажу, что в новой школе мне было тяжело. Это могло бы меня сломать, но стихи помогли в тот  сложный подростковый этап. Я не хочу себя больше жалеть и оправдывать сегодняшний день детскими психотравмами. Полно таких историй. 

Взрослела я долго и трудно. Помню в студенчестве, когда все девчонки переживали любовные драмы, я мазала губы черной помадой и слушала рок, будто мне 14. На четвертом курсе встретила мужа. Переходный возраст у меня, кажется, не закончился до сих пор. Нет эмоциональной зрелости и умения решать свои проблемы самой. 

- Веришь в судьбу? 

- Меня все время раскачивает на эмоциональных качелях. Жизнь зачастую складывается из разных кусочков, как мозаика, и остается только удивляться. И, тут хочешь или нет, но поверишь.

Например, поехала к тебе на встречу и опоздала на автобус. Женщина из моего поселка, Эрхирик, согласилась подвезти до города. Оказалась, что она – учительница и давно мечтает создать поэтический кружок. А я об этом давно думала! Мы обменялись номерами и договорились, что приду к ним в школу. И все эти события произошли за считанные минуты. Вот так картинка и складывается.  Когда случаются чудесные совпадения, я понимаю, что нахожусь на той самой верной дорожке. Что двигаюсь на энергии светлой веры, а не на суррогатном топливе, которое швыряет по всем ямкам и кочкам. 

Недавно я пришла к Богу: покрестилась. И стала замечать, что если с утра помолюсь, то у меня дорожка выравнивается.

- У тебя трое детей. Как многодетная мама совмещает творчество и семью?

- Никак. Тут работает принцип компенсации. Либо у тебя дома все вверх дном, зато есть премия «Лицей». Либо ты хозяйка и мать, но ничего не пишешь, как сейчас. У меня период затишья. Я не считаю себя суперматерью. Вот мой муж – суперотец. У меня да, бывают косяки. Но я очень люблю своих детей, мы много разговариваем, они очень мыслящие, творческие, умные, мне с ними интересно. Когда я сидела в бесконечном декретном, у меня даже лексика стала детской. Стихотворение «Как плачут маленькие тигры» - это Доржик сказал первую строку, и я от нее оттолкнулась.

А вообще я устала косячить и замаливать, косячить и замаливать. Нужно иметь мужество спрыгнуть с этих качелей. И, как сказала моя подруга, «жить тихонечко». 

- Расскажи о ЛИТО – литературном объединении в Бурятии. Что чувствует поэт, когда его творчество «разбирают»?

- Однажды на такой встрече меня разбирали, потом я долго собирала себя по частям, даже переставала писать. Потом пришло понимание, что если ты хочешь заниматься этим на высоком уровне, то придется учиться признавать ошибки, ибо ты – инструмент, который нужно постоянно настраивать. Бывают километры правок, пока нужное слово найдешь. Бывает, подберешь неверное слово и притащишь за ним кучу ненужных образов.

Цель существования нашего ЛИТО в процессе в том, чтобы жизнь была. Мы выкладываем свои стихи в соцсети. Ну и что из того, что кто-то лайкнул твои стихи? А в ЛИТО в режиме онлайн мы часто разбираем поэтов. Однажды целый час говорили о символе забора: он может означать и отчаяние, и стремление вверх, и попытка что-то перемахнуть. Переписываемся мы и вдруг, р-раз, от сильного ветра падает мой собственный забор в Эрхирике. Я смеюсь: «Разбирали метафизический, а упал реальный. Видать, не выдержал того, как взгромоздились всей толпой». Я это рассказываю к тому, что все у нас происходит не натужно, по-живому, здесь и сейчас.

- У каждого человека творческого, как мне кажется, бывают места силы, где он заряжается, где ему лучше пишется и легче дышится. У тебя есть такие?

- Почему-то мне нравится писать во время движения: в поезде или машине. В транспорте, вне времени и пространства, ты не здесь и не сейчас, состояние приближено к высшим сферам. 

Местом, которое вдохновляет и умиротворяет в нашем городе, я бы назвала  улицу имени Линховоина. За церковью редко кто бывает. Здесь одиноко, светят фонари, и появляется тоже ощущение вне времени и пространства, будто на тебя что-то находит. Хотя это страшное место, там пытали и казнили репрессированных.  

А еще я люблю все щупать.  У меня дурная привычка собирать энергию. Так, на Красной площади я трогала брусчатку и ощущала, будто сквозь меня проходит история. Я собираю энергию, и она во мне потом перемалывается. После визита в Донской монастырь, где похоронены бабушка Пушкина, Чаадаев, Салтычиха и опять же жертвы репрессий, меня буквально корежило, снились тяжелые сны. И это, думаю, не мистика, а физика, которая наверняка научно обосновывается. Все то, что становится частью моего пространства и определенным образом его меняет, никуда потом не исчезнет. 

Я бы, может, и рада была бы стать другой и не писать никаких стихов, и не быть таким «сектантом» современного литературного процесса. Но не могу.

Спасибо всем, кто помог мне в жизни. Без вас я бы пропала, люди. 

От автора: 

С поэтессой мы быстро перешли на «ты», и за два часа разговора стало казаться, будто мы знакомы, по меньшей мере, несколько лет. На прощание мы обнялись. И трудно поверить, но я, человек невпечатлительный и весьма прагматичный, вдруг поняла, о какой энергии говорит Елена. У нее она очень теплая.

Зоя Степанова

***

Трава еще зеленая, и я еще влюбленная. 

И мы такие тихие предсмертные с травой. 

И мы такие нежно-виноватые с тобой. 

От каждой в мире жалицы чего-нибудь останется. 

И вещество становится другим, но веществом, 

И пальцы ищут острое, мне хочется пораниться 

Чтобы узнать заранее, 

Как умирать потом.

 

***

Держи меня на голубом глазу 

Корабликом в эмалевом тазу. 

Не приближай целующего рта. 

Какую силу может пустота. 

Какая сила тащит по бортам. 

За краем, 

За полосой длиною два пи эр 

Одной из римских боевых триер 

Кричу гребцами в сотню хриплых горл 

Что я отныне самый дикий вор, 

И всех разгульней на большом пиру. 

И путь мой зол. И пленных не беру.

***

Здесь уже были и здесь уже были. 

Всюду царапано мелом. 

Перевернешься и выскользнешь мылом, 

А упадешь телом. 

Но до стука глухого, 

До трамвая Живаго 

Будет же нам хор? 

Так же оно бывает?

***

Как плачут маленькие тигры 

Как трут когтистой лапой глазки, 

Я не умею рассказать и 

В тетрадной клетке головой 

Я помню, помню - в Красноярске, 

Я помню - маленькие тигры. 

Но всхлипнув, опишу дурацкий 

Воздушный шарик голубой.

***

Дрова прогорели, заслонку задвинь. 

Вот так же в тебе сберегает аминь 

Тепло прогоревшего слова. 

И лес поднимается снова.

29 марта