Сначала Чернобыль на мне никак не сказался. Я думал – пронесло. Но он догнал меня в 1995 году. Организм дал такой сбой, что я оказался в коме. Жене сказали готовиться к худшему. Врачи ставили любой диагноз, только не связанный с Чернобылем. Из-за политики государства.
У меня поднималась температура до 40 градусов, врачи делали мне укол, через час она падала до 35. Мне ставили другой укол, чтобы сердце заработало, через два часа температура снова поднималась под 40, мне опять ставили укол – и так продолжалось несколько дней.
Традиционная медицина ничего не смогла дать. Вернуться к жизни тогда мне помог лама, к которому обратились мои родственники…
Теперь всё осталось в прошлом. В День памяти я надеваю форму со всеми орденами – Орденом мужества, есть награды и от союза «Чернобыль». Провожу в школах уроки мужества, где делюсь воспоминаниями, чтобы поколение знало и помнило о тех событиях.
В 2017 году у нас было тридцатилетие выпуска. Из двухсот человек собралось 72. Часть не смогла приехать по состоянию здоровья, 29 человек уже погибло. Наши ряды косят заболевания, связанные с радиацией. Если бы это произошло сейчас, я бы не пустил туда молодых. Поехал бы сам и свободно вошел в зону, потому что у меня уже есть дети. И я понимаю, что это такое. Мне терять нечего.