Поэт, художник и дворник О том, как быть свободным в мире предрассудков и ограничений.

Общество 18 октября 2020, 13:01 4070
Поэт, художник и дворник

Аркадию Перенову - 58. Он слушает Кизару и Фейса, пишет неординарные стихи, рисует, метет улицы, увлекается современной культурой и с ностальгией вспоминает эпоху 60-70-х. 

Продлить беззаботную жизнь

Аркадий родился в 1961 году в Барнауле. В Бурятии оказался, когда ему было около года. Он вспоминает, как папа   архитектор и мама   преподаватель в начале 60-х участвовали в создании первых литературных кафе в районе ПВЗ и любили собираться веселыми компаниями. Во времена таких посиделок отец ставил сына на стул и просил прочитать какое-нибудь стихотворение. 

- Я помню свое первое написанное стихотворение, оно называлось «Портрет Ильича»: 

Пробит был партбилет у комиссара,

Залита кровью цвета кумача

Первая заглавная страничка

С силуэтом дорогого Ильича.

Тогда была эпоха Леонида Ильича Брежнева. Подвыпившие гости всегда хохотали, им было интересно, какого именно Ильича я имел в виду – Владимира или Леонида, - вспоминает он.

Серьезно заниматься творчеством наш герой начал в 1976 году. Будучи школьником, ходил в кружок при Доме пионеров, публиковался в местных газетах, а после армии стал посещать литобъединение, которое возглавлял писатель и поэт Ким Балков. Когда наступила пора определяться с высшим образованием, Аркадий остановился на отделении театральной режиссуры в нынешнем ВСГИКе. На вопрос, почему выбрал такое направление, отвечает, что хотел продлить беззаботную жизнь. 

- Мне было интересно познать театр изнутри, - отмечает он. - Мы с друзьями постоянно репетировали, ставили пьесы, торчали там до двух часов ночи.

В 1986 году по велению судьбы поэт переехал в Нижний Новгород. Там он стал участником рок-группы, писал тексты, играл на маракасах и гитаре и начал рисовать свои первые картины – без  всякой подготовки, ведомый желанием делать что-то новое. 

- Я начал рисовать в 29 лет. Жил с двумя художниками, у них была мастерская. Как-то раз они отдали все кисти и краски, что у них были, и сказали: «На, твори!». Что-то из этого и получилось, - вспоминает он.

Спустя некоторое время мужчина начал выставляться с молодыми художниками и даже осуществил необычный проект. Его друг Василий Рогозин, ныне известный предприниматель в Нижнем Новгороде, давно хотел поехать в сторону Бурятии, Тувы, Якутии  и познакомиться с местным андеграундом. После исполнения мечты он решительно взялся за создание особого проекта и назвал его «Новые буряты» – в противовес популярному тогда выражению «Новые русские». Актеры в лице литераторов, музыкантов и художников произвольно взяли себе восточные имена, «надергали» цитат из бурятских сказок, сшили себе самопальные костюмы и конусообразные шапки. Старания сложились в настоящий поэтический спектакль. 

В 1992-м Аркадий выпустил свой первый самиздат. Через полгода – второй, а вскоре и третий. К тому времени зов крови потянул его на малую родину, и уже здесь поэт организовал несколько персональных художественных выставок и принимал активное участие в работе литературных студий и поэтических фестивалей. 

Рэп – это тоже поэзия 

Аркадий решил не останавливаться на достигнутом  и в прошлом году благодаря гранту Министерства культуры выпустил книгу «Ацтекский календарь». В нее вошли три романа: «Морозко», «Ацтекский календарь» и работа об американском музыканте Лил Пипе, умершем от передозировки наркотиками в 2019 году. 

- Это очень интересный поэт и исполнитель, - рассказывает автор. – Его творчество состоит из эмо-трэпа – соединение новой школы рэпа с добавками эмо. Всю жизнь его преследовала непруха, несмотря на свалившиеся на него большие деньги, которыми он, как и все творческие люди, не смог распорядиться нормально.

Скоро в Москве выйдет новая книга поэта с интригующим названием «Бурятская Трансильвания». Ее ждут поклонники, а также критики и солидные издания. 

- Все думают, раз Трансильвания – значит, здесь живут вампиры, как в Румынии, - отмечает мужчина. - Но это немного фейковое название, чтобы люди озадачились: а почему Трансильвания, почему бурятская. Конечно, вампиров здесь и в помине нет, это такой литературный троллинг. 

Рэп – это тоже поэзия, считает наш собеседник, поэтому ему так нравится слушать представителей этого музыкального направления. По его словам, сейчас все самое интересное происходит именно в музыке. 

- Мне очень нравится Кизару, XXXTentacion. Из бурятских реперов неплох Хаски, но мне не близко его творчество. Я больше люблю романтиков с флером недосказанности, а у него лобовая поэзия. Из русских исполнителей мне нравится Фэйс. Он начинал с довольно скандальных песен, а сейчас у него политические тексты, где он заточен на критику власти, не боясь поднимать такие темы.

«В глазах обывателей поэты всегда чудаки»

По словам Аркадия, сегодня бурятская поэзия переживает Ренессанс. В республике появилась группа людей, на которую смотрят все российские поэты. В нее, помимо нашего героя, вошли Амарсана Улзытуев, Булат Аюшеев, Елена Жамбалова и Анна Банаева. Но все же автор признается, что по-настоящему «тащится» от поэзии Кирилла Корчагина и Антона Очирова. 

- В глазах обывателей поэты всегда чудаки. Я уверен в том, что человек, занимающийся поэтическим трудом, не должен быть домашним тираном по отношению к своим родным и навязывать свои стихи. Он должен, как черепаха, носить этот панцирь, а дома быть обыкновенным обывателем. Например, недавно я сказал родным, что поехал на дачу и хочу побыть один, и они тут же поняли - мне надо написать стихотворение.

Аркадий перемежает моменты творчества с работой дворника и считает это увлекательным занятием, которое приносит ему радость и умиротворение.

- Всегда можно поговорить с кем-то интересным. Тем более  я работаю на воздухе, смотрю, как падают листья, как сыпется снег – это же здорово. И   езжу на работу то на велосипеде, то на самокатах, которых, кстати, у меня целых четыре. И когда я вижу и ощущаю все это, то понимаю – детство-то продолжается.

«Умиротворение»

Матвей Рабданович сказал: «Поехали».

А он к Иволге, как гобийский песок, чересчур желтый.

Оглядываюсь на Улан-Удэ, майор Вихрь.

Ветру нечего шевелить на голове.

В пожарах сюрреализма остались мои блудные одежды.

В сгущающемся сумраке упаду на колени

По велению короля Оленя.

Поставят черную, остывающую, эбонитовую пластиночку.

С притулившейся рощей, с мазками платочков обо.

Лес рябой,

Улыбаются чучела мертвецов, Грабовой.

Машина погружается в туман.

Слышны голоса перебегающих дорогу призраков,

Возникают в желтых одеждах ламы.

Их в тридцатых убили.

Дружат домами астрологи и их планеты.

Чуть милосердия, умиротворения нам бы.

Водка льется нескончаемой струей,

Сами собой разворачиваются конфеты.

Мы с Матвеем догоняем так и не пришедшую к нам мудрость,

Как дети перескакиваем классы, года, разговоры

В рваных дэгэлах желтой и красной листвы.

Марина Эрмиль

Фото предоставлены героем публикации

29 марта