В Русском драмтеатре прошла премьера спектакля «Зоя» (16+), посвященного подвигу Зои Космодемьянской и 79-й годовщине Победы в Великой Отечественной войне.
Специально ли это было сделано или просто техническая пауза, но спектакль начался с минуты темноты и тишины. Это всегда такой искренний, трогательный и сильный момент в театре, когда сотни зрителей одновременно дышат, молчат, и каждый, несмотря на то, что находится в переполненном зале, остается наедине с собой и своими мыслями. В «Зое» таких минут было две – в начале и в конце, когда зрители, оглушенные рассказанной историей, не могли сразу зааплодировать.
О подвиге Зои Космодемьянской, вчерашней школьницы, которая в юном возрасте проявила невероятную смелость, отвагу, была зверски замучена и убита, каждый знает с детства. Разведчица-диверсант части особого назначения разведотдела штаба Западного фронта посмертно стала первой женщиной, удостоенной звания Героя Советского Союза в годы Великой Отечественной войны.
– Я хотел поставить спектакль о женщине-герое, причем не именно о герое ВОВ, а в принципе. Все эти муки душевные, пути-дороги, внутренние демоны, сверхидеи – чаще описаны у героев мужского пола. Изначально думал пойти по классическому пути - о Жанне д’Арк. Но, углубляясь в материал, решил обратиться к своим корням с самых глубин – княжне Ольге. Однако решил остановиться на первой девушке-Герое СССР Зое Космодемьянской, – рассказывает режиссер Александр Фатеев.
Однако в центр театрального повествования Александр поставил ее маму – Любовь Тимофеевну Космодемьянскую и обратился к ее повести «О Зое и Шуре». Что чувствовала она, когда ее 18-летняя дочь «сбежала» на фронт, когда узнала, как была убита ее девочка, какую жертву она принесла во имя свободы, мира и своей страны. Для всех Зоя – истинная героиня, а для матери – навсегда ребенок, которого она потеряла.
– Спектакль вышел не только о подвиге Зои, а о материнской любви к своему ребенку. Эта женщина пережила одну-вторую-третью смерть и мужа, и детей, но нашла силы жить дальше. Вот это сложно держать и воплощать на сцене – говорить о смерти не через страдания и слезы, а через силу. Меня всегда трогал один момент, когда мы на курсе ставили Платонова, нам педагоги говорили, что «советские люди шли на войну не убивать, а умирать». А мама, как фата-моргана, всегда рядом, если не физически, то духовно, – говорит актриса, исполняющая роль матери, Ольга Кудряшова.
В какой-то момент в образе Любови Тимофеевны видится Дева Мария, особенно когда Ольга Кудряшова надевает на голову красное одеяло. И тогда перед зрителями уже другая мать, сошедшая с евангельских страниц. Невольно вспоминается стихотворение Бродского: «Мать говорит Христу: Ты мой сын или мой Бог? Ты прибит к кресту. Как я пойду домой? Как ступлю на порог, не поняв, не решив: ты мой сын или Бог? То есть мертв или жив?». Кажется, этот главный вопрос героиня задает постоянно, и не случайно в финале звучат слова, что Зоя навсегда живая.
– Для меня этот спектакль все-таки о любви Матери к своей дочери, о любви к Родине и о том, что идея может быть сильнее боли и страха смерти. О сильной духом девушке и самопожертвовании, – продолжает режиссер.
Интересно, что в спектакле есть и другие мифологические аллюзии: впервые картонно-карикатурные фашисты появляются на сцене, когда вылезают словно из-под земли. Невольно сравниваешь эту сцену с тем, как нечисть выбирается из ада. Все действие спектакля происходит на металлическом подиуме, напоминающем огромный цинковый гроб. Над артистами висят тоже своего рода цинковые гробы с окошками-иллюминаторами. Кажется, они для тех, кто «пулей влетел в рай, отдав жизнь за други своя», потому что «нет больше той любви», чтобы эти «ангелы в цинковых гробах» смотрели на мир, за который отдали себя.
Александр Фатеев умело работает с культурными кодами. Так, немецкий офицер цитирует Чехова, Зоя – Чуковского «Краденое солнце»: «Наступила темнота. Не ходи за ворота. Кто на улицу попал – заблудился и пропал». Интересно, что крокодил во многих мифологиях – символ смерти, зла, ада, а медведь, который «солнце в небо воротил», традиционно ассоциируется с русским народом.
Работа художника-постановщика Марии Шуплецовой вновь прекрасна, минималистична и образна. На сцене холодный металл, простые фактуры, прямые линии. В центре истории – прежде всего человек. Ничто не отвлекает внимание от героев. Невероятно красива сцена с красным флагом, которому не видно конца. Он больше похож на реку пролитой на той войне крови.
Пластика артистов, над которой работала режиссер-хореограф Евгения Герасимова, совсем не будничная: в ней есть патетика в изображении советских солдат, инфернальность – немецких.
Художник по свету Наталия Гара, с которой театр сотрудничает много лет, точно попадает в цель, как луч прожектора от мотоцикла, проехавшегося по сцене, или сигнального фонаря, обнаружившего Зою. Определенно эффект 3D невольно создает запах бензина, когда по сцене рассекает классический фашистский мотоцикл. Так пахнет и Зоин подвиг: бензином и гарью от пожара, который она устроила.
Актрисе Валерии Шайхудиновой, сыгравшей заглавную героиню, удалось передать пылкость Зои, ее смелость, силу и в то же время хрупкость. Безусловно, большое приобретение театра – актер Алексей Редков, который талантливо исполнил роль Пер Гюнта, поразив тогда своей игрой и пластикой, и так же органично воплотил образ немецкого офицера. Особенно эффектно показана сцена пытки Зои, когда он допрашивает ее, переходя от вкрадчивого шепота до неистового крика. В этот момент актер находится на авансцене сбоку, но его тень из-за угла ключевого света становится огромной и непропорциональной, в сравнении с самим героем она кажется монструозной.
«Зоя» – историко-биографическая драма, где использованы фотографии с места события, рассказы свидетелей, кинохроника и аудиозаписи времен Великой Отечественной войны. Но при этом это не бытовая история, а рассказанная скорее актуальным театральным языком для современных зрителей. Постановка вошла в репертуар театра и будет идти в следующем театральном сезоне.