Письма с фронта

Теперь о ходе боя.  Я шел пешком с самого утра, несмотря на грязь и трудности. Жалко было ездить на лошади ненакормленной. Своему ординарцу Иванову приказал накормить лошадь травой и догнать колонну. Примерно в 11.00 получил приказ по колонне: «Командирам подразделений – в голову колонны!». К этому времени подъехал мой Иванов. Пока он подъехал, уже было 11.40, и я выехал быстро в голову колонны. Немного не доехал до комполка, встретился с комиссаром, старшим политруком, Березовским, и я ему доложил, что слева от нас, на кургане, во весь рост стоит какой-то человек – не противник ли? Только успел сказать ему все это, из-за кургана и тянущегося справа от него бугра  вылезли танки противника, примерно 20-30 штук, и начали пальбу па нашей колонне. Здесь, в лощине, стоял наш автобатальон - порожние машины на привале. И, что присуще встречному бою, началась суматоха, пехота залегла кто как и где попало. Артиллерия развернулась для отражения атаки танков. Речь идет о подразделениях, двигавшихся в голове колонны главных сил. Остальные подразделения остановились на дороге. Всю дорогу занял наш обоз, главным образом, обоз пехоты. Несмотря на сильную грязь, автобатальон начал движение по всему полю. Молодцы, выехали все, за исключением одной подбитой машины. Я выехал назад для того, чтобы подтянуть задние батареи для стрельбы прямой наводкой по танкам, а батарея оказалась в самом хвосте, даже за транспортом, и ожидала, ибо старший лейтенант Боярчук ушел куда-то вперед. Вел батарею по посеву и по колено в грязи. Ехали до выхода на горизонт 1,5 километра. С трудом добрались до него, лошади не идут, на них даже не действуют разрывы мин и снаряды танковых пушек – до того лошади были уморенными.

На горизонте под ураганным огнем развернулись и сумели упряжки, и зарядчики отъехали назад метров на 150 отъехали и остановились под огнем противника. Но, к моему удивлению, они оставались невредимыми. Орудия встали не все, как надо. Однако орудие стана в лощинке, откуда нельзя было вести огонь прямой наводкой, пришлось лично самим помочь, чтобы вывести его из грязи. Когда вся артиллерия развернулась и начала вести огонь, танки противника остановились, дальше не пошли и с места вели огонь. Сначала противник, наверное, рассчитывал на беспорядочную панику, но глубоко просчитался – ни один командир и красноармеец не дрогнул.

О работе отдельных орудий. Орудие старшего сержанта Лустенко было обстреляно первым, причем все мины легли прямо перед орудием в 5-6 метрах, но орудийный расчет ни на одну минуту не дрогнул, вел огонь все сильнее и сильнее. После 50-минутного боя прямым попаданием в панораму разбило голову наводчику. К моему удивлению, он после 3,5-часового боя был еще жив и даже, когда я проходил мимо его, подложил руку под затылок, а лоб – весь разбит. После того как разбили прицельное приспособление, орудие Лустенко снялось и пошло в тыл.

Второе орудие работало тоже хорошо до гибели командира взвода - младшего лейтенанта Синадоса. Это был хороший парень – главный инженер по нефтебурению. Он погиб от прямого попадания пули в сердце. Почти в то же время убило командира орудия, остался расчет без командира, и стрельба приостановилась. Пришлось мне самому пойти к орудию, назначить командира и приободрить расчет. 

Бой почти закончился. Время было около 17.00. Я приказал командиру орудия остаться на месте до прихода передка. Таким образом, из-под ураганного огня противника было выведены вглубь три орудия. Выведены из-за неимения снарядов – подвоз задержался. Владимир Борсоев

Ну а я немного добавлю к Алексеевой писанины. Здоров, живем хорошо. Александр Козулин.