«Это была моя первая любовь». С чего начиналась балетная школа Бурятии Ишпуля Олзоева о любви к республике и танцам в 93 года.

Она прожила в нашем городе всего 10 лет. Но стала одной из основательниц хореографического колледжа. Ишпуля Олзоева, первый художественный руководитель учебного учреждения. Женщина рассказала, с чего начиналась балетная школа и ее любовь к Бурятии. 

- Ко мне крадется старость робкими шагами,

Но я ее, заразу, от себя гоню.

Живу я хорошо открытыми узкими глазами

И эту жизнь, черт возьми, люблю.

Ишпуля Олзоева – 93 года. Одна из основателей и первых педагогов хореографического училища в г.Улан-Удэ.

– Нас брали из детдомов – не спрашивали, будешь балериной, будешь учиться или нет. Данные, конечно, были ограничены. Сейчас с такими данными, как у меня, например, – мы не берем уже в училище. И когда я танцевала – я чувствовала, что задыхаюсь. Я решила – я буду педагогом. И правильно сделала. - Я, конечно, вообще о Бурятии представления не имела. Мы в то время вообще, советское воспитание, были одной нации.

После учебы пришла работать в Алматинское хореографическое училище. В это время училище находилось в одном здании с консерваторией. На музыкальном учился Базыр Олзоев.

- Познакомились с мужем – я уже окончила ленинградскую консерваторию и надо было работать. Было жить негде. Директору говорю – «Хамза Баянович», а он говорит – «Я вас уже принял, что стоите?». Я говорю – «А где жить будем?» Идите, говорит, в общежитие. У меня ума хватило выбрать маленький коридор, обделенный фанерной дверью, 5 кв м, а соседи были студенческие комнаты. Когда я купила шифоньер, мне Базыр помог. Он – «Вам помочь?» – и так мы познакомились. Он был студентом 2 курса музыкального училища.

Это была моя первая любовь. Я любви не знала. Я обрушила на него свою любовь на Базыра. Фонтан любви получился. Вся моя задача была, а я в детдоме росла – любовь не знала родительскую. У меня потребность неистребимаая потребность была любить и всячески ему помогала.

- А как я вышла замуж? Он когда заболел Боткина, в инфекционную больницу попал. Ревнуя, боялся, что меня отобьют. Сбежал. «А где Олзоев?». Они показывают – в этой двери. Дирекция меня вызывает – «Как ты можешь, а моральные устои? Какой пример детям?!» Мне что оставалось делать – Хамза Баянович, это мой муж, прошу любить и жаловать.

В Улан-Удэ Ишпуля Олзоева приехала в 1950-х годах.

- Когда я приехала в Улан-Удэ, училища не было. А я, как же – хореограф. И я пошла в дом пионеров им. Постышева. Меня взяли руководителем хореографического кружка. Для меня это новое направление – это самодеятельности работать, а там профессионалов готовить. В классе 10-12 человек. А тут у меня 120. И у них большие амбиции. Они хотят испанский, индийский, китайский танцевать. Я не могла сказать – ребята, я сама не знаю. Раз хотят – значит, надо.

А самое главное, мне посчастливилось встретить такого директора, как Анна Семеновна Плужникова. Это был действительно руководитель, увлеченный пионерией. Я сказала, «Анна Семеновна, я хочу поставить балет». Она говорит – «Ну, ставь». Я говорю, «Ну как же, это ведь так сложно – декорации нужны, костюмы». «Ты пиши что надо и все». И весь коллектив подключился.

А «Красная шапочка», потому что цветочки есть, там девочка поле для деятельности. Это сказка, интерес детей. Моя задача – дети чтобы танцевали. Там есть стрекозки, бабочки, цветочки. Есть возможность танцевать. Вот они все танцуют. И все это в движении. Спектакль дали. Весь город был приглашен. Это было событие всего города. А тогда директором был Гомбо Цыбикович Бельгаев, директор театра. Он, как человек партийный, сразу увидел рациональное зерно. Слушай, это ж балетное училище открывается. И начал помогать. Он собрал всю элиту культурную в то время и сказал – поставил перед фактом – вот дети танцуют, надо открывать.

- И в 61 году, в мае было открыто хореографическое училище. Я была первым педагогом и потом Тыжеброва вторым. Потом коллектив стал увеличиваться, на Смолина появилось училище деревянное и пошло-поехало. Гомбо Цыбикович – директор театра, он с первых дней приглашал мастеров. Для репертуара ставили лучшие номера. «Фею кукол» ставили, второй акт «Лебединого озера». А главное, почему бурятское училище быстро сделало такой успех и заняло мировые позиции – с первых дней занятия были по методике Вагановой, так как я сама ученица Вагановой. В 65 показали отчетный концерт, это было конечно фурор, никто не ожидал.

- Я уже 5 лет проучила детей. Я вижу, что Сахьянова – народная артистка СССР, любимица всего народа. Конечно, я понимала, что я выучу, а дальше идут они в театральную жизнь. Кто им помогает? Лариса Петровна. И я отдала класс.   

- За короткое время – всего 60 лет, когда меня пригласили, сделало колоссальный успех бурятское хореографическое училище. Специалисты, кому я преподавала, за 10 лет много прошло – все работают в пределах Советского Союза и за рубежом и все всегда отмечают высокий профессионализм. То, что я встретилась с Татьяной Ефремовной Гергесовой. Она была безупречной танцовщицей, бесконечно влюбленной в свой народ, в свой фольклор. В своих танцах она изображала птиц, тетеревов, зайчиков и все было понятно. Для меня это было откровением, потому что я не понимала – что такое Бурятия. У меня не было родителей – родителей не выбирают, а друзей выбирают. И вот Базыр мне подарил свою Бурятию богатую, могучую. С чистым лесом, воздухом, ярким солнцем. И все это меня греет и уважение людей.

- В 71 году я уехала на родину, потому что когда у меня муж умер – у меня крылья упали. Я своего Олзоева очень любила. В семье Олзоевых я была принята добром. Потом я приезжала 8 лет тому назад. Многое изменилось. Старое здание стало. Развитие балетного искусства и старое здание – оно несовместимо. Оно не отвечает времени. Простите, это даже оскорбительно. Искусство балета требует красоты, искусство требует широты, требует театра своего. Все это нужно делать ускоренными темпами. С первых дней нас поддерживал Модогоев, Гомбо Цыбикович – первые руководители поддерживали. И я хочу обратиться к главе бурятской республики о том, чтобы он взял под свое крыло строительство нового хореографического училища. А так как мне 93 года, я хотела бы присутствовать на открытии нового здания.

- А знаете, я же компьютер освоила. В 90 лет я написала книгу «Живут во мне воспоминания». Я хотела второй том написать, но уже невозможно, потому что глаза уже плохо видят. Моим редактором была Гульсара Конопьянова. В моей жизни это было счастливой встречей. Эпохой было для меня. Я свою старость осветила, и стало интересно жить.

- Это сейчас, в настоящее время, по программе «Московское долголетие». Чтобы быть в форме. Я хожу на латино. Я выработала свою методику по выживанию в этом возрасте. Везде танцую – здесь тоже танцую. Это на фитнес хожу, чтобы поддерживать мышечную силу. Это работа наперегонки со старостью. Плавать я научилась в Москве, не умела я плавать. Денег я на себя не жалею, я себя люблю.

– Люблю себя не меньше, очень-очень.

Мне старость не помеха, не беда,

В душе-то 18 между прочим и 18 будет ей всегда.

И вот придет ко мне старость с клюкой,

Я ей налью, мы посмеемся от души.

Я ей скажу – какая наглость ко мне прийти так рано!

Не спеши, подруга, ты видишь какая у меня харизма, только не гони волну.

И офигев от наглости и оптимизма, шепнет

- «Так и быть, к тебе прийти я повременю».

Ты весела, бодра, красива. Прости, что явилась я не в срок.

Любите жизнь, с меня пример берите. 93 года – это еще не срок.

Полное или частичное копирование разрешено только с письменного согласия главного редактора Ариг Ус online