Партизан, разведчик, герой Публикуем отрывки из воспоминаний уроженца Бурятии, сына партизана и партизанского разведчика Вальтера Шишмарёва. Война застала его семью в оккупированной немцами Белоруссии, мальчику было всего 13 лет.

Все меньше рядом с нами ветеранов, приближавших Великую Победу, но их лица смотрят на нас с фотографий, а голоса звучат в письмах и дневниках. В самый главный праздник нашей страны публикуем отрывки из воспоминаний уроженца Бурятии, сына партизана и партизанского разведчика Вальтера Иннокентьевича Шишмарёва. Война застала его семью в оккупированной немцами Белоруссии, мальчику было всего 13 лет.

Попал под бомбы в первые дни войны

Отец и мать Вальтера Иннокентьевича — оба из казачьих родов Джидинского района. Глава семьи Иннокентий Николаевич Шишмарёв воевал на Кавказе, после ранения работал на руководящих должностях в Гэгэтуе, Торее, Цакире, затем в Улан-Баторе, Улан-Удэ и в Баргузине.

Иннокентий Шишмарёв как ответственный партийный работник был направлен в Белоруссию

Мама Ольга Валерьевна происходила из зажиточной семьи из села Боций, ее дед занимался скотоводством и держал продуктовую лавку, славился трудолюбием и богатырским здоровьем.

Мать семейства Ольга Шишмарёва

«Дед Кузьма умер в возрасте 96 лет, скончался от банальной простуды. Он выскочил босиком плясать в крещенский мороз на свадьбе правнука во двор, простудился и умер», - писал о нем Вальтер Иннокентьевич. Когда Вальтеру было 9 лет, у супругов Шишмарёвых родилась дочь Жанна.

Семья постоянно переезжала. Вальтер родился в Кяхте, в школу пошел в Петропавловке, затем учился в Баргузине. В 1940 отца снова перевели — в Белоруссию, в Барановичский облисполком. 24 июня 1941 года, на третий день войны, Шишмарёвы попытались эвакуироваться на восток, но немецкие «Мессердшмитты» разбомбили эшелон в 12 километрах от города Барановичи.

«Не помогли и установленные на крышах вагонов зенитные пулеметы. При каждой бомбардировке эшелон останавливался, и мы бежали в лес, спасаясь от обстрелов пулеметов и бомб. Немцы прекрасно видели, что в лес бегут только дети, женщины и гражданские мужчины, но, тем не менее, они активно обстреливали и бомбили нас. Одна бомба разорвалась буквально рядом со мной, справа. Меня завалило землей, но осколки, к счастью, прошли чуть-чуть выше. От взрыва я оглох, у меня лопнула барабанная перепонка в правом ухе. Я был контужен, плохо понимал и говорил. Поезд немцы разбомбили. Дорога на Восток была перерезана немецким десантом в районе железнодорожной станции Столбцы, причем немцы были одеты в красногвардейскую форму. Наша семья (отец, мать, я — 13-летний подросток и сестренка — 4-летний ребенок) пошла пешком... Отойдя от города Барановичи на 45 километров, мы вынуждены были остановиться в небольшой деревне Котлово из-за болезни сестры. Так мы оказались на захваченной немцами территории Белоруссии».

Вальтер с младшей сестрой Жанной

Поначалу немцы рвались вперед и местных не трогали. Отец и мать пошли на сельхозработы, Вальтера взяли в пастухи за жилье и 7,5 пуда жита. Зимой мальчик вырезал деревянные игрушки на продажу и плел корзины из лозы. Но мирной эта жизнь уже не была.

Партизанская борьба

Первый партизанский отряд пришел в деревню в сентябре 1941 года. Он был мобильным и долго нигде не задерживался. На сельском сходе командир попросил у деревенских жителей продукты, а у мальчишек... боеприпасы для борьбы с захватчиками.

«Мы помчались домой, ведь у каждого были припрятаны патроны, а у четырех пацанов даже гранаты. Я принес 160 патронов. Командир поблагодарил нас, а партизанский снабженец выдал нам по горсточке конфет-подушечек. Этот отряд впервые в нашем районе организовал засаду в Свитязанском лесу. В засаду попала колонна грузовиков с литовскими легионерами. Три грузовика были сожжены, убито более 60 солдат и офицеров».

Дом Шишмарёвых в Белоруссии

Как пишет в своих воспоминаниях Вальтер Шишмарёв, за год в районе было создано 6 партизанских отрядов. В них вступали и взрослые, и парни, и девушки, тем более что немцы начали угонять молодежь в Германию. Партизаны уничтожали полицейские участки, взрывали мосты и поезда. В ответ карательные отряды из литовских легионеров и эстонских айзсаргов расстреливали партизанские семьи и сжигали целые деревни вместе с населением за помощь партизанам.

Иннокентий Шишмарёв не смог остаться в стороне и стал разведчиком-связным в одном из отрядов.

«Отец хорошо знал города и райцентры, у него было много знакомых и бывших сослуживцев. Пришлось отрастить бороду, усы, одеваться только в белорусскую одежду из домотканого полотна. Говорил он по-белорусски чисто и правильно. Всё это потребовалось для того, чтобы его не могли узнать. Ему выправили особый документ, подписанный Барановичским гебитекомиссаром. Этот документ сумел изготовить поляк Василевский, работавший в канцелярии, в прошлом сотрудник отца. Документ был подписан красными чернилами, и это давало особые полномочия. Увидев такой документ, любой полицай должен был выполнять все распоряжения...».

Иннокентий Шишмарёв ходил в разведку в город Новогрудок и брал с собой сына. Сведения он получал от местного врача Яковлевой, а пункт связи располагался в будке сапожника на базаре. Когда возникла угроза провала группы Яковлевой из 26 советских врачей, которые снабжали партизан лекарствами и бинтами, Иннокентий Шишмарёв сумел вывести в соседнюю деревню и спасти их всех. В дальнейшем врачи были распределены по партизанским отрядам. Не зная, кто именно спас врачей, немцы назначили за сведения награду — 4 тыс. рейхсмарок и имение в Польше. Как позже узнал Вальтер Шишмарёв, на награду позарился их сосед, с сыном которого Вальтер дружил и дочь которого была замужем за партизаном...

Страшные расстрелы

В поисках партизана, который вывел врачей из Новогрудка, немцы ездили по деревням и расстреливали каждого десятого.

«В трёх деревнях они расстреляли около 20 человек. Настала очередь нашей деревни, нагрянула полиция с группой немцев. Нас собрали около школы человек 40 - 50. Отца с матерью дома не было, они работали в имении немецкого колониста Ламана на переработке зерна нового урожая (это было в октябре 1942 года). Немецкий офицер потребовал назвать фамилию партизана. Но никто не знал и не мог ответить немцу. Тогда он пошел вдоль шеренги и стал отсчитывать каждого десятого и выводить из шеренги. Я стоял двадцать первым и держал за руку сестренку, ей шел шестой год. Когда немец поравнялся со мной, сестренка вдруг запела немецкий гимн: «Дойчланд, дойчланд юбер аллис...». При первых словах гимна немец встал по стойке «смирно». Выслушав гимн, немец спросил сестренку, откуда она знает гимн. Сестренка ответила, что эту песню у нас все знают».

Дело в том, что школьников заставляли учить немецкий гимн в школе. Затем Вальтер, а потом и другие дети из страшной шеренги спели гимн. А в начале шеренги стоял мужчина, который в 1939-м служил в Войске польском, попал к немцам в плен и тоже знал гимн.

«Немец еще раз потребовал выдать партизана, а потом скомандовал: «Отставить расстрел!». Таким образом моя сестрёнка спасла односельчан».

Из воспоминаний Вальтера Шишмарёва

Чудом спасся Вальтер и второй раз, уже после гибели отца.

«Я с друзьями-подростками пошел в соседнюю деревню Мондино ловить раков на еду. Мельник весь сбор за помол зерна сельчан молол на муку, а его жена из этой муки пекла хлеб для партизан. Детей у них было семеро, старшей Мане 17 лет, а самому маленькому мальчику чуть больше года. С пятнадцатилетним Костиком мы дружили. Когда нагрянули каратели, мельник успел уйти, а его жену с ребятишками каратели схватили и повели к речке. Костик, на беду, это увидел и закричал: «Мама, мама!». Это его и сгубило...»

На глазах у односельчан каратели расстреляли выстрелами в затылок женщину и детей, начав с младенца. Если бы кто-то из подневольных жителей указал на Вальтера как на сына партизана, его участь тоже была бы решена. Тела убитых немцы сбросили в яму и заставили жителей закидать их землей. Когда немцы уехали, местные жители перезахоронили тела на кладбище в Мондино. Тело годовалого малыша из земли доставал Вальтер Шишмарёв. До конца жизни он не мог вспоминать об этом без слёз.

Гибель отца

В 1947 году из архивов гестапо стало известно, что донос в гестапо на Иннокентия Шишмарёва написал сосед. После доноса схватили разведчика так. 1 июля 1943 года Иннокентий Шишмарёв вместе с учителем по фамилии Рачко выполнял задание партизан в Карелии. Явка была в парикмахерской, и там он встретил двух полицаев.

«Увидев незнакомого человека, они потребовали «аусвайс». Отец предъявил свой документ. Полицаи вернули документ отцу и даже спросили, не нужна ли какая-нибудь помощь. «Никакой! - ответил отец. - Я пришел подстричься». Полицаи ушли, а отец остался для выполнения задания. Рачко в это время стоял с лошадью на перекрестке улиц для страховки. Полицаи по пути в участок зашли в гестапо и доложили об этом случае. Гестаповцы всполошились и бросились в парикмахерскую. Отца арестовали и увезли в гестапо. Рачко все это видел и, конечно же, отлично понял, что произошло. Он немедленно уехал в отряд и доложил о случившемся. Вечером к нам приехал комиссар Терехин и командир разведки Каратай Юзик. Они сообщили эту страшную весть...».

Партизаны решили отбить Иннокентия Шишмарёва, но предусмотрительные гестаповцы пустили слух, что допросили и сразу же расстреляли важного советского разведчика. Но на самом деле Иннокентий Шишмарёв был жив еще 17 дней. Всё это время его пытали, выбили зубы, сломали руку, повредили ногу.

«На рассвете 18 июля его избитого, еле живого отправили на расстрел. Гестапо сами не расстреливали, а поручали это страшное дело местным полицаям. Конвоировал отца одноглазый полицай. Когда он привел отца на расстрельный полигон, то отец всё понял. Левой рукой он сумел ударить полицая, выбил ему последний глаз и попытался бежать. Полицай открыл стрельбу, но не мог попасть в отца. Отец сумел добежать до ограждения, но был буквально перерезан пулемётной очередью со сторожевой вышки».

Долгие годы семья Иннокентия Шишмарёва ничего не знала об истинных обстоятельствах его смерти. Узнать правду помог случай. В 1985 году бывший белорусский партизан Кравчук ехал во Владивосток к сыну, в Бабушкине купил на перроне газету «Правда Бурятии» и вспомнил о Шишмарёвых. На вокзале в Улан-Удэ белорус опустил в почтовый ящик письмо в редакцию, в котором изложил обстоятельства гибели отца. А редакция нашла сына.

Предатель, выдавший Иннокентия Шишмарёва, был разоблачен и в 1948 году приговорен к 15 годам лагерей и 5 годам высылки. Но всё это будет потом, а в 1943 году 15-летнему Вальтеру Шишмарёву пришлось заменить отца и взять на себя связь с антифашистским подпольем...

Продолжение читайте в следующие выходные

Фото из семейного архива семьи Шишмарёвых